Институт политических исследований при Фонде Т. Усубалиева

Арне К. Зайферт

50 лет назад, 3 Июля 1973 в столице Финляндии Хельсинки, была открыта Конференция по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (КБСЕ — CSCE). 

Преамбула «Хельсинкского Заключительного Акта» (1975): 

«Уважение равенства и суверенитета; отказ от угрозы силой и ее применения; соблюдение нерушимости границ, а также территориальной целостности государств; мирное разрешение споров; невмешательство во внутренние дела; уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; равенство прав и право народов на самоопределение; дружественное и добрососедское сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств по международному праву».

«Хельсинкский Заключительный Акт», принятый два года после открытия «Конференции  по Безопасности и Сотрудничеству в Европе» (КБСЕ) 3 июля 1973 года в столице Финляндии, считался, наряду с более поздней «Парижской Хартией Для Новой Европы» (1990), конституирующей основой европейского мирного порядка. «Мирное сосуществование» и его миротворческое содержание сегодня в значительной степени искоренены как во внешней политике, так и в военно-стратегических «мозговых центрах». Наиболее распространенные аргументы заключаются в том, что временная ценность этих организации истекла и/или что они «устарели» в связи с изменившимися международными условиями.

Шмидт, Хонеккер, Форд и Крайский подписывают Заключительный акт 1975 года (Фото: dpa) 

Однако, Хельсинкский акт стал крупным международным достижением, поскольку в итоге все социально-политически антагонистические участники с Востока и Запада смогли, по сути, протолкнуть то, что они считали необходимым для защиты своих интересов. Правящий в то время социализм в форме Варшавского договора видел политические и территориальные реалии того времени обеспеченными принципами отказа от силы, уважения территориальной целостности, нерушимости границ, а также уважения суверенитета и невмешательства.

Для западной системы соблюдение прав человека в каталоге принципов, детальная проработка гуманитарных вопросов, а также чрезвычайно большая проблемная область информационного и экономического сотрудничества были необходимы, не забывая особенно сохранение собственных коммерческих преимуществ.

Однако в центре внимания были мир, безопасность, а также необходимое для этого сотрудничество.  

Дипломат Петер Штеглих, участвовавший в процессе КБСЕ со стороны ГДР, подвел итог: «Заключительный акт и возникший на его основе процесс разрядки, включавший также военные меры и меры укрепления доверия, войдут в историю международных отношений как испытанный пример того, что мирное сосуществование и сотрудничество между государствами с различными общественно-политическими системами возможно и может быть сформировано. Такая конструкция также может рассматриваться как последовательно демократическое поведение государств в своих международных отношениях. Без этого многополярный мир не сможет жить в мире. Он необходимо.» 

Так называемый Хельсинкский Процесс ни в коем случае не был бумажным тигром, но имел весьма практический и успешный международный характер. Под давлением ядерной угрозы политическое мышление прежде всего европейских лидеров было сосредоточено на общей безопасности и разрядке, при этом ожидание мирных экономических отношений между государствами Запада и Востока также имело свое место.

Кроме того, рассматривались вопросы формирования общего европейского порядка безопасности после окончания конфликта между Востоком и Западом, его институционализации и консолидации в КБСЕ и, позднее, через ОБСЕ. В своей речи в Бундестаге 28 ноября 1990 года, Гельмут Коль, Федеральный Канцлер ФРГ, представил Программу из десяти пунктов для «Преодоления Разделения Германии и Европы». Он заявил, что он договорился с «Генеральным секретарем Горбачевым об основах строительства общего Дома Европы». Пункт 8  концепции гласил: «Процесс КБСЕ является центральным элементом этой общеевропейской архитектуры. Мы хотим продвигать его вперед.»

В документе «Будущая Структура Безопасности для Европы», разработанной тогдашним немецким генеральным секретарем НАТО Манфредом Вёрнером в 1990 году, также говорилось: «Задача состоит в том, чтобы организовать партнерство в области безопасности для европейских государств, чтобы преодолеть их острый антагонизм времен Холодной Войны и перейти от конфронтации к сотрудничеству. […] Задача состоит в том, чтобы использовать для будущей архитектуры безопасности Европы те структуры и формы сотрудничества, которые в настоящее время уже существуют и могут быть использованы для нас.»

По его мнению, это включает в себя процесс КБСЕ, «который мы должны развивать до такой степени, чтобы ни одна европейская страна или группа стран не угрожала друг другу в военном отношении и не надеялась на успех военной агрессии». Необходимо было создать, по мнению Вёрнера, «рамки безопасности […], включающие Советский Союз в сотрудничающую Европу. […] Это учитывает советские опасения по поводу изменения стратегического баланса сил между Востоком и Западом. «

Стенгазета о КБСЕ в одной школе немецкого города Дрезден

В ретроспективе общая конструкция Modus Vivendi оказывается главным ключом к мирному сосуществованию. Процесс СБСЕ дает для этого пример: 

  Во-первых, процесс СБСЕ функционировал параллельно с первой холодной войной и, таким образом, предоставлял пространство для равноправного решения проблем. (Полная противоположность этому предлагается в новой стратегии НАТО 2030 с «балансирующим предложением России на ее условиях». Говоря простым языком: балансировка не нужна.

  Во-вторых, приоритетным пониманием «конфликтной цивилизации» (Сенгаас) было предотвращение войны между государствами. В основе этого лежало представление о том, что главной причиной угрозы являются не системные разногласия как таковые, а милитаризация способов их преодоления. На основе этого в ходе Хельсинкского процесса сложилась система поведения: 

• Европейские лидеры Запада и Востока поняли, как защитить свои государственные отношения от фактического дамоклова меча постоянных угроз взаимной безопасности и сохранить свои (в том числе и личные) отношения на уровне руководства. 
• В период первой «холодной войны» (1945/1990 гг.) Запад и Восток смогли «заморозить» или скорректировать непредсказуемость политики безопасности на взаимно согласованном уровне. Это позволило обеспечить сравнительную взаимную предсказуемость политики безопасности. Это, прежде всего, способствовало «упокоению оружия» в Центральной Европе разделительной линии между пактами.

На этой основе был выработан модус вивенди между Востоком и Западом, основанный на двух столпах: первый — военный статус-кво, второй — политическая конкуренция, которая должна решаться мирными средствами. 

   Эта общая конструкция modus vivendi как стабильность государственных отношений, рабочие отношения на уровне руководства, военный статус-кво — главный ключ к мирному сосуществованию. Она последовательно обеспечивала демократическое поведение государств по отношению друг к другу, особенно крупных международных и региональных.

КБСЕ и его преобразованный преемник, Организация по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), сыграли незаменимую посредническую роль в политике безопасности и укреплении военного доверия в начале 1990-х годов. Так, в ноябре 1990 года по случаю саммита КБСЕ в Париже главами правительств шести восточных и 16 западных государств-участников был подписан Пакт по Конвенциональным Вооруженным Силам в Европе. Под эгидой КБСЕ/ОБСЕ были согласованны различные политически обязывающие меры укрепления доверия и безопасности, включая военную сдержанность, всестороннюю транспарентность и отказ от взаимных ядерных угроз. Принцип предсказуемости пошел на пользу миру в Центральной Европе.

Однако государства Трансатлантического Альянса постепенно отходили от этого modus vivendi, что воспринималось в Москве как оттеснение России от совместного решения вопросов общеевропейской безопасности. 

Ещё перед тем, как Варшавский Додговор распустлся, в феврале 1990 года госсекретарь США Джеймс Бейкер озвучивал Польше, Венгрии и Чехословакии предложения о расширении НАТО на восток. Роберт Л. Хатчингс, советник по внешней политике администрации Джорджа Буша-старшего и участник переговоров Бейкера, отметил: «Если Польша и Венгрия оказались горячими сторонниками НАТО, то в Праге все было сложнее. Президент Гавел, еще под влианием времен своей диссидентской деятельности, пришел к власти с убеждением, что оба «военных блока» — то есть Нато и Варшавский договор — должны быть в равной степени распущены и заменены новым «общеевропейским мирным порядком», предпочтительно КБСЕ […] Мы посчитали важным рассказать ему, почему Соединенные Штаты не считают, что КБСЕ может заменить НАТО в качестве инструмента европейской безопасности».

Так произошло то, что не должно было произойти: КБСЕ заменили в ОБСЕ, которой, возможно, ждет та же участь, исполняемая теми же действующими лицами.

Берлин, июль 2023. Специально для Prudent Solutions. 

Автор: Арне Зайферт, бывший посол, Д-р,; почётный Д-р ИВ РАН, работал в ОБСЕ в 1990-е годы и является старшим научным сотрудником Института Международной Политики WeltTrends, Потсдам.